Моя прекрасная убийца [Сборник] - Тобиас Уэллс

Унижение заставило его потерять остатки контроля над собой. Лицо, изрытое оспой, стало багровым. Он вскочил, как разъяренный тигр. В правой его руке сверкнул длинный нож, который Джаггер уже видел.

Пригнувшись, Марио двинулся к прекрасной азиатке. Потом сделал выпад, целя сверкающим лезвием прямо ей в живот.

Она, как кошка, отскочила в сторону. Босая ее нога сильно ударила его под локоть. Нож вылетел, прочертил дугу в воздухе и вонзился, задрожав, в доски сцены. Не успел еще Марио понять, что произошло, а женщина в высоком прыжке нанесла ему запрещенный удар «мае тоби гери» в горло.

Не издав ни звука, он рухнул на пол. Приземлился на голову и плечи, отлетел к стене и ударился о нее, а ноги еще были в воздухе. Женщина грациозно подошла к ножу и выдернула его из доски. Приблизилась к неподвижно лежащему итальянцу и посмотрела на Машину. Тот кивнул.

Она ногой перевернула бесчувственного Марио на спину. Быстро нагнулась и одним движением разорвала на нем рубаху. Потом, прикусив от усердия язычок, начертала на его груди острым лезвием букву Б — высотой сантиметров двадцать.

Все, словно зачарованные, наблюдали, как из пореза тотчас же появилась кровь. Азиатка равнодушно уронила нож на пол и вернулась к своему хозяину. Лицо ее казалось столь же неподвижной маской, как и у него. Даже прекрасная грудь не стала вздыматься чаще под зеленым облачением.

Кадбюри с задумчивым видом подошел к бесчувственному итальянцу и потащил его за занавес. Оттуда донеслись приглушенные команды, и когда Кадбюри появился снова, было слышно, что тело поволокли по каменному полу куда-то дальше.

Машина сказал:

— Так. Это у Нас было начало.

Потом указал на девушку в зеленом одеянии.

— Ее зовут Бархран. Ее Нам прислал некто, бывший однажды Нашим другом, но позднее переставший быть им, вследствие чего нашедший просто необыкновенную смерть. Она — наполовину лаоска, наполовину арабка. Вы уже имели случай заметить, что она не только красива, но и обладает множеством талантов. В самых различных областях. Для жителей Лаоса секс — столь же естественное проявление жизни, как еда и питье. Они — тонкие знатоки в этой области. Бархран училась боевым искусствам у одного наставника в Эр-Рияде. Он воспитал ее в духе абсолютного повиновения тому, кому ее преподнесли в дар. Она знает множество способов развеять скуку мужчины.

Не глядя на Бархран, Машина скомандовал:

— Разденься!

Бархран медленно подняла глаза на своего повелителя. На долю секунды на ее лице отразилось какое-то движение. Затем прекрасная ее рука с длинными ногтями, покрытыми лаком, скользнула к плечу и расстегнула золотую брошь.

Какой-то миг зеленое блестящее ее облачение еще держалось на теле, а затем медленно сползло на пол, открыв безукоризненно сложенное тело.

Как будто змея, сбросившая кожу, подумал Джаггер.

Позади него шумно задышал Тримбл. В пустых глазах Кадбюри зажегся какой-то свет, и он облизнул пересохшие губы. Казалось, электрическая искра пронзила всех мужчин. Даже Джаггера, несмотря на его незавидное положение.

Догадывалась ли эта молодая женщина, какие чувства вызывает у них? Оскорбляло ли ее то, что она вынуждена была стоять нагая под жадными взглядами? На лице ее не выражалось ровно ничего. Она просто стояла неподвижно, и в неоновом свете тело ее казалось благородной жемчужиной. Ее пупок украшал сверкающий драгоценный камень.

Машина повернулся к Джаггеру.

— Мы дарим ее вам, — сказал он. — И в придачу — сто тысяч фунтов, если вы расскажете нам об организации, которая стоит за вами.

На этот раз Бархран не осталась равнодушной. Она гордо вскинула голову, и очи ее сверкнули.

Встретившись с прекрасной азиаткой взглядом, Джаггер отвел глаза.

— А что будет с ней? — спросил он и указал на Брайони.

Машина безразлично пожал своими металлическими плечами.

— Что значит какая-то женщина в сравнении с этой? — спросил он.

В полной тишине раздался голос Брайони:

— Вывинтите ей бриллиант из пупа, она и развалится. Но потом не говорите, Джаггер, что я вас не предупреждала.

Чары сразу развеялись. Джаггер невольно усмехнулся.

— Не бойтесь, — сказал он. — Уж как-нибудь не дам себя охмурить этому чертову роботу и не соблазнюсь его голой девицей.

— Весьма глупо и опрометчиво с вашей стороны. Мы имеем обыкновение делать Наши предложения только один раз.

Бархран нагнулась, подняла свое сари и завернулась в него. Глаза ее метали молнии. Все движения выражали завладевшую ею холодную ярость.

— Сейчас мы обменяемся информацией, — сказал Машина Джаггеру. — Мы скажем вам, что знаем Мы, а вы продолжите и сообщите Нам, что Мы пожелаем знать.

Итак, вам уже известно — а вы об этом прямо сказали несчастному Биддл-Джонсу, — что именно он подстроил все так, как оно произошло, и Силидж-Бинну пришлось покинуть Кембридж. Вы, наверное, догадались даже, что так нужная профессору финансовая поддержка, которая позволила ему наладить исследовательскую работу в Хангер-хаусе, исходила от Нас.

Джаггер повернул голову и посмотрел на Силидж-Бинна, который до сих пор так и не шелохнулся.

— Мы обстоятельно и с огромным чувством такта расспросили профессора, — продолжал истукан. — Но он так и не захотел удовлетворить Нашего любопытства. Человек с больным мозгом не реагирует на боль.

Профессор неподвижно сидел в кресле. Казалось, он полностью был погружен в свои мысли.

— Несмотря на это, профессор продолжал свою работу в области исследования базидиомидетов и в первую очередь изучал этот ржавчинный гриб. Нам удалось пристроить Марио к нему в дом садовником. Он постоянно делал для нас фотокопии записей профессора. Вероятно, вам известно, что наука в последние пять лет достигла в данной области значительного прогресса. Великолепное сочетание гамма-лучей и колхицина позволило создать новый штамм гриба-паразита. Его споры не уничтожаются зимними холодами. Даже те виды зерновых, которые ранее были устойчивы к заражению, теперь не могут устоять перед новым штаммом гриба, полученным благодаря мутациям. Нет такого ядохимиката, который был бы способен освободить пораженные зерновые от этого нового штамма.

Но самое благоприятное для Нас — то, что новый штамм гриба живет только три года, а потом вырождается и утрачивает свои свойства. Теперь Мы можем планировать гораздо более масштабное применение этого гриба, не рискуя вызвать необратимую всемирную катастрофу.

Тут Джаггер услышал, как Силидж-Бинн засмеялся. Смех был какой-то потусторонний, запредельный. Не от мира сего.

Но Машина не обратил на него ровно никакого внимания.

— Я предполагаю, что все это вам уже известно. В противном случае я просто не могу объяснить то рвение и ту глупость, с которыми вы пытаетесь встать у Нас на дороге.

Как вы уже имели возможность заметить, профессор Силидж-Бинн — восторженный почитатель Востока. К сожалению, либо по чистой случайности, либо из-за оплошности Марио он проник в наши замыслы. Как раз к том: у времени, когда он закончил свою работу — вывел новый штамм ржавчинного гриба, — в его психике произошли глубокие изменения. Им овладела навязчивая идея, будто он может нанести мощный удар по всему Западу. Вам наверняка известно, как именно он представ-л ял себе эту акцию. Но только безумец мог поверить в успех такой авантюры.

Чтобы привести свой замысел в исполнение, он нуждался в помощи. Объявление о найме на работу, которое он дал в газету, застало Нас врасплох. Мы занимались в это время одним важным делом на другом конце света, иначе вмешались бы значительно раньше.

Однако Нашим людям все-таки удалось перехватить почту с предложениями и подсунуть профессору своих кандидатов. Поскольку по условиям объявления они не должны были иметь родственников, Мы подобрали их из выпускников отличного интерната, который они закончили с самыми наилучшими рекомендациями. Откуда Нам было знать, что годы, проведенные в Кембридже, наполнили душу профессора почти патологическим отвращением к воспитанникам всех и всяческих интернатов.

Брайони хихикнула. Машина продолжал говорить:

— Ваше предложение, мистер Джаггер, пришло значительно позже остальных и сильно удивило Нас. Мы навели справки и узнали, что вы были в заключении. 14 нам сразу же стало ясно, что Мы — не единственная тайная организация, которая постигла всемирное значение той работы, которую вел профессор.

Его глупая затея развеять споры гриба-вредителя по всему миру пришлась вам, как видно, по душе. Но вы и ваши сообщники не поняли, что уже слишком поздно. Работу профессора уже взяла под контроль могущественнейшая подпольная организация, которая когда-либо существовала в мире. Тем не менее вам удалось поставить под угрозу Нашу работу — и последствия этого вы даже не можете себе представить.